«Мой ролик разлетелся, и к украинской семье пришло столько людей, что попросту скупили все»

Ее инстаграм бодрит. Хочется вслед за Анастасией обойти рынки и кафешки Варшавы с беларускими продуктами. И сложно понять, как она, такая бойкая и позитивная, еще пару лет назад не могла выбраться из уныния.

— Анастасия, после эмиграции в 2020-м у вас были душещипательные посты про непростую адаптацию. Размышления о том, что мы потеряли. Сегодня ваш инстаграм выглядит легким и мотивирующим. Как произошло перерождение?

— Думала, что процесс привыкания случится быстрее. Для многих беларусов эмиграция случилась нестабильно-странной, в плане того, что вначале, в 2020-м, мы переживали шок от событий в Беларуси, потом накрыл 2022-й, война.

После этого, года полтора, я будто не находилась в своей жизни. И даже сейчас не могу сказать, что полностью адаптировалась, привыкла и смирилась с тем, что с нами происходит.

Стадия принятия была болезненной, не хотелось соглашаться с этой реальностью. Сейчас пытаюсь хотя бы строить какие-то планы, потому что с планированием после 2020-го было совсем сложно. И это плохо, потому что, когда ты перестаешь строить планы, ты фактически перестаешь мечтать. И начинаешь погружаться в рефлексии.

«Все наши уже упущенные годы нам никто не вернет»

— Вы писали, что первый год в эмиграции был между отчаянием и надеждой. И тут версии расходятся: одни, как Надежда Степанцова не может без этой надежды на возвращение. Другие уверены, что эта надежда губительна.

— В 2020-м большинство беларусов смотрело на те события одухотворенно-идеалистически. Как в фильме: хорошее, светлое, доброе вот-вот наступит. Спустя время понимаешь, что жизнь не такая как в нашей голове.

Невозможно все время держаться за надежду, но в то же время нельзя и отучить людей мечтать. Даже объясняя, что не все мечты реалистичны.

У людей разная психологическая конструкция. Я живу сегодняшним днем, понимая, что все наши уже упущенные годы нам никто не вернет.   

— Вы писали, что в гражданском активизме уже полжизни. Три года боролись за закрытие свалки Прудище в Минске, и в 2019-м добились этого. В Польше два года назад запустили ютуб для образовательных роликов, собирались продвигать его на беларуском языке.

В планах были онлайн-школы с обучением локальному активизму, проблемам экологии, урбанистки. Что из этого выстрелило?

— Ко многим очарование и разочарование пришли в 2020-м. Мой 2020-й случился в 2010-м.

С года 2015-го, когда еще что-то можно было делать, мы с мужем занимались социальными проблемами, я вела локальные группы Заводского района Минска. Когда закрывали свалку, нас вызывали на слушания в районную администрацию, выдали грамоту.

Нас интересовало объединение людей на локальном уровне и помощь в освоении и понимании своих социальных прав. В Беларуси всегда с этим была проблемка, многие не верили в свои силы из-за той модели власти, которая была и остается в нашей стране. Не верили, что можно запросто решить локальную проблему, составив петицию или обращение в нужный орган.

В Беларуси раньше было немало НГО, которые работали и помогали в таком формате. 2020-й все изменил. Но, поскольку сохранились контакты, паблики, и у многих людей, оставшихся в Беларуси до сих пор есть запрос на эту работу, мне и сейчас присылают вопросы: например, как составить обращение.

В Польше мы для беларусов, которые остаются внутри нашей страны, выпустили обучающие ролики и провели онлайн-школу. Но с каждым годом работать все тяжелее, потому что уровень внимания со стороны властей Беларуси нарастает. Если в 2020-м задерживали за участие в акциях и мирных протестах, то сейчас тебя могут задержать за что угодно.

«Много трудностей было и в Беларуси, и до 2020-го. Жизнь не была сахарно-идеальной»

— Еще до 2020-го мы проводили «День соседа» в саду Кашкевича в минской Лошице. Мы с мужем там жили и устраивали такие дворовые праздники, еще до того, как это стало трендом. Собирали местных жителей, обсуждали проблемы, лестницы, пандусы, как залатать дорогу.

Первый раз, в 2018-м, пришло порядка 100 человек.

Мы проводили кампанию по очистке Чижовского водохранилища, а еще совместные пикники-уборки на береговой линии. Само водохранилище мы почистить не могли. Но уже после нашего отъезда в Польшу получили позитивный ответ, что водохранилище включили в план уборки и даже построили пляж, облагородили.

Мы старались обучать людей, а не просто сделать что-то за них. Потому что это право человека на улучшение условий жизни и места, в котором он живет. 

— Что за годы эмиграции стало для вас самым сложным?

— Эмиграцию можно разделить на физические трудности, включая материальные вещи, поиск работы, переквалификацию и моральные, психологические сложности. И это волнообразные состояния.

Первое время живешь на автомате: должен выжить и закрыть базовые потребности. Через год начинаешь рефлексировать. Но в какой-то момент происходит идеализация прошлого. Головой понимаешь, что много трудностей было и в Беларуси, и до 2020-го. Жизнь не была сахарно-идеальной. Но тебе кажется, что все, что было в прошлом, было волшебным и лучшим. И это своего рода ловушка.

У меня были такие периоды: казалось, что сегодня я не живу свою жизнь, не понимаю, что и зачем делаю. Где нахожусь и что переживаю. «А вот раньше было так хорошо!..»

Тут важно себя одергивать и не расплываться, загружать себя работой, отвлекаться.

— Кем вы работали в Беларуси и сейчас? И можно ли на тик-токе и инстаграме, на 10 тысячах подписчиках, заработать на жизнь? 

— Я по специальности журналист. Работала коммерческим фотографом.

В Польше первое время не понимала, чем заниматься, проедали запас. Да и сил не было, ощущала себя 5-летним ребенком, который не знает, куда пойти.

Сейчас веду блоги, у меня два инстаграма, второй я завела для обзоров разных интересных мест в Варшаве. Полностью зарабатывать на блоге в эмиграции сложнее, возникает проблема языка. Зарабатывать можно на польской аудитории, но нужно изучить еще и ее. Я провожу консультации по блогингу, и это может приносить деньги.

Я веду еще и тикток, у него монетизации в Польше нет. Но есть, например, во Франции. Многие подключают французские симки и монетизируют. Но тогда с этого надо платить налоги, иначе история может получиться не доходная, а с не очень хорошим продолжением. 

«Сделала обзор про варшавский рынок «Олимпия», где случайно нашла точку с беларускими товарами»

— Количество подписчиков важно не в первую очередь. У тебя может быть 100 тысяч и из них активных всего пару тысяч. Как может быть пару тысяч активных и у того, у кого «всего» 10 тысяч подписчиков. Но многие рекламодатели в этом не сильно разбираются и ориентируются на само число.

Или что толку, если ты переехал со своими 100 тысячами подписчиков, большинство из которых не живут в Польше?

Поэтому для работы с Польшей я завела отдельный блог и за полгода у меня там уже более 3 тысяч подписчиков. Это пока небольшие деньги, но может быть и бартерное сотрудничество.

— Вы нашли свою нишу, рассказывая про беларуские товары и заведения в Варшаве. Клюква в сахаре, грильяж и сгущенка на рынке «Олимпия»...

— Я вывела рубрику про беларуские товары на свою новую страницу с обзорами. Про кафе, заведения — в Варшаве сейчас много беларуского. И беларусы очень отзывчивые, многие откликаются, поддерживают свой бизнес, наши заведения.

Я сделала обзор про варшавский рынок «Олимпия», где случайно нашла точку с беларускими товарами. Их продавала семья из Украины. Мой ролик разлетелся, и к ним пришло столько людей, что попросту скупили все. Эта украинская семья не понимала, что происходит.

Дело еще в том, что я стараюсь рекомендовать то, что мне действительно нравится.

«Надо здесь создавать моменты, на которые сможем озираться в будущем, говоря, что «тогда было хорошо»

— Под ваши деревенские истории из детства нужно заводить отдельный инстаграм. Про то, как с подружкой ввалились в яму в поле, измазавшись с ног до головы, как повисли в оверсайз свитере на заборе, пытаясь его перепрыгнуть, и про конфеты, которые у вас «украла» соседская тетушка, а она просто забыла вам их отдать...

— Мы переехали в Минск, когда мне было 10. До того жили в Столбцовском районе, в деревне Старина. С бабушкой, дедушкой и мамой.

Наверное, это наша особенность: в эмиграции или в сложный период жизни, мы начинаем вспоминать какие-то моменты из прошлого. Настоящее всегда кажется сложным, а прошлое – идеальным. Но это чаще всего идеализация.

В такие моменты ты начинаешь много рефлексировать по прошлой жизни, вспышками вспоминая детство. Еще и потому, что это поиск зоны комфорта, ведь эти воспоминания, которые нас греют, — о том, какие мы были маленькие, все эти смешные моменты, — создают некое ощущение безопасности и тепла.

Когда мы скучаем, мы же скучаем не просто по каким-то местам. Даже если бы мы сейчас туда приехали, скорее всего, ощутили бы их по-другому. А некоторых мест вообще уже нет.

Я недавно занялась такой увлекательной вещью: переписала места, где я когда-то в Минске отдыхала, где были праздники, свадьбы. И поняла, что все эти места уже закрыты. Многие исчезли даже до 2020-го.

На самом деле мы сейчас скучаем не по конкретному месту, а по прошлой версии себя. Мы скучаем по себе в том моменте, потому что тогда были счастливы. Надо здесь создавать такие моменты, на которые сможем озираться в будущем, говоря, что «тогда было хорошо».

«Акцент на возраст — такой тормозящий скачок! Что поздно начинать или поздно пробовать»

— Еще один из позитивных моментов, которые замечаю в европейском обществе, — отсутствие акцентирования на возрасте. В странах постсоветского пространства это всегда про то, что «ты уже старый» для чего-то. Ощущение, что в Беларуси у меня такое было лет с 20-ти. Потому что тебе 20, а не 16, потом 25, а не 20. И эта постоянная привязка к возрасту, который уже не вернешь.

Это настолько глупо! Не надо задумываться про то, что «я уже для чего-то не подхожу, потому что мне много лет». Ни с кем не познакомиться и не пойти на мероприятие, концерт, танцы. Потому что «это уже не для меня». Такие мысли нужно попросту отметать.

Этот акцент на возраст — что поздно начинать или пробовать — очень гнетет.

— Вы писали: «Пока живы — давайте толкать эту землю в лучшую сторону. Меньше ныть, больше делать, хвалить других. Не тянуть с ответом, не навешивать ярлыки. Не бояться отказов и отказывать самой. Жизнь это не сплошные сахарные «да». Не надевать белое пальто и говорить правду, только если об этом просят».

Может, еще что-то добавите?

— Ой, да, я такое писала (улыбается). Это был конец 2022-го. Действительно, если подытоживать все случившееся — надо слушать себя и делать вещи важные для тебя. Это сложно. Потому что я сегодня хочу одного, а завтра проснусь и ничего не будет хотеться.

Для меня человек — очень жидкая субстанция, которая постоянно меняется. Я так себя воспринимаю. Если есть кто-то, кто знает, как проживет всю свою жизнь — замечательно. Я не такая.

Надо прислушиваться к себе, уделяя себе и своим потребностям особое внимание. Создавая себе опоры.

Каждый день пытаться искать в буднях пусть и крохотные, но позитивные моменты, потому что на самом деле их много. Время идет, нам его никто не вернет — надо жить.